КООРДИНАТОР ДВИЖЕНИЯ «СОРОК СОРОКОВ» АНДРЕЙ КОРМУХИН ОТВЕЧАЕТ НА ВОПРОСЫ КОРРЕСПОНДЕНТА ГАЗЕТЫ «ЗАВТРА»

Сегодня православный активист в глазах обывателя зачастую ассоциируется с агрессивным варваром-женоненавистником в лаптях. По мнению же Андрея Кормухина, координатора движения «Сорок сороков», это христианин с активной жизненной позицией, который может оценить и православное техно, и придти в «Яму» пообщаться с людьми, лишь бы это не мешало Главному. Подробнее об аспектах православной общественной деятельности — в интервью Андрея Борисовича.

— Андрей Борисович, православный активизм в России сегодня — ваш взгляд изнутри? С какими организациями и персонами взаимодействуете или, наоборот, конкурируете?

— Для меня вообще никогда не существовало такого понятия как «православный активизм». Да, на нас навешивают различные ярлыки — как нас только не называли. Кстати, «Сорок сороков» уже давно не называют православными активистами, вместо этого — «радикальным христианским движением» или «ультраправославной организацией» и так далее в том же духе. Мы просто православные христиане, занимающие активную жизненную позицию. Мы скорее правозащитники, отстаивающие традиционные духовно-нравственные ценности и помогающие православным христианам в тяжёлых жизненных ситуациях.

Что касается конкуренции или дружбы — мы ни с кем не конкурируем. Для православного человека конкурировать в добре как-то странно. Но если проводить аналогию с Советским Союзом, где были очень популярны разные социалистические соревнования, я, наверное, принял бы участие в соревнованиях по добру, кто больше сделает добрых дел. Насчёт конкуренции в общественном пространстве — на сегодняшний день мы не видим аналога движению «Сорок сороков». Может быть, гордынька проявит себя, когда появятся такие же организации, но этого очень бы не хотелось. Мы дружим с огромным количеством организаций, которые тоже являются лидерами в своих областях – движение «За жизнь», Ассоциация родительских комитетов и сообществ (АРКС)», Общественный уполномоченный по делам семьи и ребёнка Санкт-Петербурга, различные семейные и военно-патриотические организации. Движение «Сорок сороков» — это совершенно отдельное явление.

— Вы повторяете «добро, добро», но добро у вас с кулаками. «Сорок сороков» обвиняли в насильственных действиях во время акций, и, наверное, всё-таки не на пустом месте. Такая форма поведения – необходимость?

— На пустом месте, конечно. Когда мы начинали нашу деятельность, понимали, что нас рано или поздно начнут маргинализировать как в своё время тот же самый «Союз русского народа». Движение «Сорок сороков» никогда не применяло кулаки. Все сказки, которые про нас рассказывают либералы, не соответствуют действительности. Были у нас случаи, в частности, на Торфянке, когда напротив нас были выставлены полсотни камер иностранных агентств и блогеров, и что только не делали, чтобы нас спровоцировать: бросали камни и палки, обливали водой, оскорбляли. Если бы мы позволили бы хотя бы один удар кулака, этот эпизод обязательно попал бы на видео, и до сих пор был бы в сети повсюду. Да, действительно в движение «Сорок сороков» входит много крепких ребят спортивного телосложения. Но они приходят в «Сорок сороков» не для того, чтобы кого-то избивать, а чтобы ощутить братское плечо, сделать добрые дела, поучаствовать в совместных мероприятиях. Мы народ общинный, соборный, поэтому, скорее, мы, как принято говорить «soft power», мягкая сила.

— Противостояние, подобное тому, что было на Торфянке, произошло в этом году Екатеринбурге, где столкнулись православные активисты и противники строительства храма в сквере. Cчитаете ли Вы, что уступка, сделанная в итоге определенной части общественности — это слабость и может принести негативные последствия ?

— Негативные последствия уже есть. На волне этого хайпа поднялись силы, желающие точно такой же «победы» в других городах России. У нас есть представители в Екатеринбурге, но они не обладают такими же коммуникационными и человеческими ресурсами, которые есть у движения «Сорок сороков» в Москве. Ничего, научатся, подрастут. Но последствия того, что уже произошло, будем расхлёбывать ни один год. В Москве, на той же самой Торфянке защищать строительство храма вышли воцерковлённые ребята, которые общались с людьми. Ведь этот протест имел под собой чисто технологическую основу и 80% вышедших против храма были просто подняты со своих диванов при помощи НЛП-технологий. У нас народ любит справедливость, поэтому многие противники храма, услышав мнение другой стороны, объяснившей своё видение справедливости, просто разворачивались и уходили, поняв, что неправы. Противостояние на Торфянке продолжается до сих пор. Уже прошло пять лет, а там до сих пор стоят ограждения. Хотя противники и утверждают, что якобы помешали строительству, но, в конечном счете, победу одержали православные, будет два храма вместо одного, больших размеров, один уже стоит, второй строится. Кроме того, на этом месте, где мы пять лет стояли, установя большой Поклонный крест в память о православных христианах, которые молились за храм.

— От дел церковных переместимся к светским проблемам. Общественное пространство «Яма» этим летом оказалось в центре внимания. Какую позицию занимаете вы в этой ситуации? На мой взгляд, «Лев против» создает негативный образ активиста-патриота. При этом взгляды «Сорок Сороков» и Льва против в чем-то совпадают – воинственная борьба с пьянством, что в российских реалиях дело скорее неблагодарное.

— Мы общались с «Львом» и предлагали провести встречу, чтобы обсудить возможные совместные действия. Но он не пошёл на контакт — нам это кажется странным, но, тем не менее, это его позиция, на которую он имеет право. Ведь в чём разница между «Львом» и нами? Он пытается доказать, что закон превыше всего, причём не всегда, может быть, он прав с точки зрения закона. Мы в свою очередь считаем, что разговаривать с людьми и доводить свою позицию нужно с позиции миссионера. Правило миссионера — вести себя таким образом, чтобы человек хотел тебе задать вопрос и услышать ответ. А когда ты агрессивно начинаешь себя вести: выхватывать бутылки, выливать их содержимое в урну, кричать о законе, вызывать полицию, то никакие вопросы тебе задавать не хочется. Тем более, мы знаем, про то как наш народ трепетно относится к к алкоголю и как не любит тех, кто вызывает полицию. Люди, когда их много, как в «Яме», испытывают стадное чувство. Для них действия «Льва» выглядят не совсем убедительно.

Может быть убедительными выглядят уже смонтированные ролики на Ютубе. Если ты работаешь на количество лайков, репостов, просмотров, то может быть имеет смысл посредством конфликта увеличивать значимость своего Интернет-ресурса. Если ты действительно пришёл бороться за людей, сделать их лучше, то должен находить точки соприкосновения с ними, выходить на диалог. Конечно, с человеком, находящимся в серьёзном алкогольном опьянении, говорить бесполезно, но значит и не нужно с ним говорить вообще. Но там есть и те, кто, как у нас принято говорить, культурно выпивает, не напивается до посинения, и с ними можно налаживать диалог, заниматься миссией, говорить о Христе. Ведь в христианстве много упоминаний вина и всего, что с ним связано. Мы-то говорим про другое — про грех. Пить вино — это не грех, грех — то, в каком количестве ты это вино это выпил и что ты делаешь после этого. Любое излишество, будь то даже еда, чревоугодие — это грех.

Весь наш разговор — это разговор про внутреннего и внешнего человека. Мне кажется, «Лев против» — это про человека внешнего, а движение «Сорок сороков» — это про человека внутреннего. Мы хотим достучаться до человека внутреннего и попытаться вступить с ним в диалог, потому что для нас понятия «жизнь вечная» и «спасение души» — не пустые звуки. А выполнение закона, полиция, хайп, лайки, репосты — это всё про человека внешнего. Вот если нам удастся встретиться со Львом, может быть, мы с ним совместное что-то и сделаем, и вместе в «Яму» придём. Но, конечно, в конфликтной истории участвовать не будем. Да, можно жёстко разговаривать с кем-то, но все равно с позиций любви. Без любви не будет диалога.

— У вас большой опыт проведения фестивалей, таких как «Православие и спорт» в Коломенском — этакий альтернативный пикник «Афиши», который проходит там же. Насколько оправданы такие мероприятия с точки зрения своей эффективности в деле популяризации православия?

— Проведение любого массового мероприятия всегда предполагает очень много составляющих. Для нас как для движения фестиваль «Православие и спорт» стал визитной карточкой, потому что на начальном этапе у нас действительно был некий перекос в сторону брутального, мужского братства. На тот момент противники православия и церкви заявляли, что православие умерло, что в церковь ходят одни бабушки в платочках, а язычество набирало популярность среди молодежи. И для нас «Православие и спорт» стал вызовом, мы хотели с его помощью показать, что есть православные крепкие здоровые ребята — известные спортсмены и просто молодёжь. И оказалось много, что таких ребят много, и они не стесняются своего православия. Потом движение стало расти, у нас появились другие форматы, другие фестивали. Конечно, нам бы хотелось развиваться в этом направлении. В наших планах возродить культурологический пласт, который на самом деле тысячелетними корнями уходит в православие. В этом году мы провели очень удачный эксперимент — праздник «Петропавловская уха», который прошел в 12 городах. Пётр и Павел были покровителями рыбаков. Любой русский мужик любит рыбалку. Тот же самый советский проект был создан по образу и подобию православия, только в извращённой форме, и, прекрасно понимая любовь русского народа и к этому празднику, и к рыбалке, его просто переименовали в День рыбака, который праздновался точно так же в июле. К нам люди с большим воодушевлением подходили, пробовали уху, спрашивали, почему «петропавловская», а мы объясняли. И хотелось бы культурологическую составляющую вернуть в наш социум, чтобы люди приходили не только в храмы на церковные праздники, а выходили на улицы, в парки и отмечали праздники наших предков.

— Массовые мероприятия — это не только спортивные, но и культурные мероприятия. Не возникало ли у вас идеи проводить музыкальные фестивали? В России появился ряд музыкальных исполнителей, которые экспериментируют с православной культурой — рэп с молитвами, техно с колокольным звоном. С одной стороны это популяризация православия среди молодежи, а с другой стороны разрушение канонов. Как вы к этому относитесь?

— Я являюсь выпускником эстрадно-джазового отделения Гнесинского училища и как никто другой знаком с шоу-бизнесом и имею представление, о какой музыке идет речь. «И хвалите Господу в тимпане и лице, во струнах и органе». Понимаете, здесь очень тонкая грань, которую легко нарушить. Православие на то и православие, это достаточно ортодоксальная религия, которая дошла до нас от Рождества Христова ни разу не изменившись, не отпав ни в какую ересь – католицизма или протестантизма и именно в такой чистоте должна сохраниться. Православная литургика — в том числе, хотя мы видим, что происходит — в храмах уже начали танцевать. Я сказал очень важные глубинные вещи — про внутреннего человека. Все технорейвы, хип-хопы — про эксплуатацию внешнего человека. Слух, зрение — те самые рецепторы, через которые лукавый искушает человека. И можно увлекшись этим, думая, что это является какой миссионерской миссией, потерять настоящее православие, которое про человека внутреннего: про созерцательность, доброту, любовь, скромность, смирение, тишину, молитву. Вечерняя молитва — это когда ты стоишь один на один с Господом Богом дома перед иконой, и забавно было бы представить, как в наушниках у тебя играет музыка, а ты открыл молитвослов и читаешь вечерние правила. Понимаю, что нужно искать новые формы общения с современными молодёжными субкультурами, но, повторюсь, человек через эти субкультуры старается реализовать себя во внешней среде. Самое главное для человека — спасти свою душу, которая спасается не через рейв, техно, какие-то музыкальные фестивали, а через молитву вечернюю. Если можно через эти музыкальные формы не отрывать человека внешнего от внутреннего, достучаться до молодежи и привести ее в храм, чтобы там с ними говорить о важном, тогда это имеет смысл. А если мы прикрываемся участием в православных рейвах, техно, хип-хопах только для того, чтобы оправдать свои эгоцентричные устремления и заявить, что это, мол, новая форма для осуществления миссии, в этом случае мы отходим от внутреннего человека, который про тишину, созерцание и молитву. Это искушение, путь в никуда.

— И последний вопрос, вы выступаете против вмешательства в дела семьи под видом закона о семейном насилии. Таким образом в глазах обывателя получается, что вы поддерживаете семейное насилие, разве это отвечает христианским ценностям? Объясните свою позицию, пожалуйста.

— Мы не поддерживаем семейное насилие. Вернее, нет семейного насилия, есть насилие. Человека создал Творец, институт семьи — самый древний из общественных институтов. Господь сотворил Еву по просьбе Адама, и так появилась семья. Это первое, что объединило людей в общность. И после этого наша вера стала именно соборной, общинной. Единственная молитва, которую напрямую заповедовал нам Господь была «Отче наш», а не «Отче мой». Даже когда мы один на один с иконой, должно сказать: «Отче наш». Второе, что Господь заповедовал: «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Аз посреди них». Богом изначально заложена общинность человечества. И как себя вести в семье, Господь определил своими заповедями, апостолы и святые отцы продолжили. Семья как институт уже проверена тысячелетиями, это единое целое: «Да прилепится жена к мужу своему и станут они одна плоть». Муж, жена и дети — это одна плоть. Происходит вмешательство извне под видом того, что в семье творится насилие, и поэтому нужно создать специальный орган, который будет рассматривать семью не с точки зрения единого целого, а каждого по отдельности — жена, муж и дети. Цель специалистов, которые будут заниматься насилием мужчины над женщиной, или женщины над мужчиной, или родителями над детьми — отменить все заповеди, которые дал нам Господь Бог. В своё время была заповедь «Не прелюбодействуй», её отменили — сейчас уже можно изменять, жить в гражданском браке, разводиться, это уже не осуждается обществом, а считается нормой. Пятая заповедь «Чти отца, свою матерь». Мир сошёл с ума по Грете Тумберг. Вы послушайте, что она несёт: «Вы у нас отобрали будущее». Это восстание против пятой заповеди. Аборты нарушают заповедь «Не убий». Сейчас добрались уже до семьи, разрушается то, что существовало века, уже становится непонятно где муж, где жена, а, может быть, муж с мужем живут или жена с женой, или вовсе шведская семья. Сторонники закона о семейном насилии заявляют, что аналоги приняты в большинстве цивилизованных стран. Разве это цивилизованные страны, где извращенцы по улицам маршируют, извращение на извращении и уже и каннибализм скоро скоро станет нормой? Мы не должны брать пример с этих варваров, давайте сохраним то, что дано нам Господом Богом, давайте оставим семью в покое.

Если мы говорим про отдельных подонков, которые истязают женщин, есть достаточно законодательных мер, чтобы наказывать их как тех, кто применил насильственные действия по отношению к человеку. Ведь что говорят лоббисты этого закона — та же самая Алёна Попова в интервью Deutsche Welle откровенно сказала: «Если вы в законе о семейном бытовом насилии оставите только физическое насилие, если не будет прописано отдельной строкой экономическое, психологическое и сексуальное насилие, то этот закон потеряет смысл, а будет ещё и хуже, чем уже существующие законы». Хотя в качестве аргументов «за» приводятся исключительно примеры физического насилия — отрубленные руки, убитые женщины. Это нужно как раз для того, чтобы «отвёрткой вскрыть семью».

Я вам говорю этот как отец девятерых детей, проживший 25 лет в браке. В нашей семейной жизни было всякое. И кто может мне сказать, как я, моя жена и мои дети должны себя вести. Цель, которой уже добились в Европе — чтобы люди перестали заводить детей, боясь, что их отберут, мужчины перестали быть мужчинами, женщины перестали быть женщинами. Поэтому под письмом в поддержку закона о семейном насилии расписался целый ряд феминистических и ЛГБТ-организаций.

Я надеюсь, что, мы поднимем большую волну, привлечем внимание людей к этому вопросу, нужно будить наше общество. Если мы проиграем, то антисемейные либерал-фашисты придут в наши семьи и будут отбирать наших детей для однополых пар, потому что им неоткуда взять детей. Поэтому семья- это Сталинград нашего времени для русской нации.

Семья — место любви, добра и безопасности. Но нас хотят заставить поверить, что семья — это место насилия, недоверия и вражды. Феминистское и гомосексуальное лобби продвигают закон СБН(о семейно-бытовом насилии), цель которого приведение законодательства России в соответствие со Стамбульской конвенцией, в которой продекларировано «гендерное равенство», то есть не равенство мужчины и женщины, а равенство 58 гендеров, в том числе трансвеститов, трансгендеров, педерастов, лесбиянок и дальше по списку. Для Движения Сорок Сороков ясно, что после того, как мы ратифицируем Стамбульскую конвенцию, мы должны будем отменить закон о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних, подписанный Президентом РФ Владимиром Путиным. Полное наименование документа – Федеральный закон от 29 июня 2013 г. № 135-ФЗ «О внесении изменений в статью 5 Федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» и отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях защиты детей от информации, пропагандирующей отрицание традиционных семейных ценностей».

Его мы должны будем отменить, так как он будет противоречить нашей Конституции, в которой, согласно Ст. 15, ч. 4, написано:

«4. Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.»

До сегодняшнего дня данный закон был юридическим основанием для отмены многих мероприятий пропагандирующих гомосексуализм, в том числе гей-парадов и однополых браков. После отмены этого закона у гомо-лобби больше не будет преград для разворачивания хорошо проплаченной и освещаемой в прессе щирокомасштабной пропагандистской компании по навязыванию нашему традиционному и консервативному обществу ценностей Содома и Гоморры.

Поэтому если мы не хотим чтобы наши дети стали товаром на ярмарках для гомосексуальных пар, то мы должны сделать всё, чтобы этот антинародный и антисемейный закон не был принят.

Источник: http://zavtra.ru/blogs/andrej_kormuhin_sem_ya_-_stalingrad_nashego_vremeni_dlya_russkoj_natcii